В понедельник, на следующий день после первой встречи с новым инженером – Ямаситой – Микель проснулся минут за сорок до стандартного семичасового звонка будильника. Лежа без капли сна в только что раскрытых глазах, он размышлял по поводу сегодняшних планов, и что ему еще делать целых... тридцать девять минут. Но, поскольку досыпать смысла не было, да и вообще вряд ли это могло прийти ему в голову, Корво поднял себя с шелковых черных простыней и отправил себя на беговую дорожку, через полчаса бега перенаправив более взбодрившееся тело в душ, смыть остатки утренности и сделаться чистым после разминки. Будильник застал его за чисткой зубов, но вместе с этим сигналом телефон проскрипел еще и новым входящим сообщением. Еще минуты через три Микель вернулся в спальню – волосы еще взъерошены, с них каплями стекали на шею остатки влаги – и взял в руки телефон. Ох уж это неугомонное начальство, покачал головой Корво, просматривая сообщение, ни дня без происшествий. Встречу с Ямаситой сегодня приходилось отложить, а значит нужно уведомить Макгаффина, что на место он поедет один. Микель явно не спешил, методично приводя себя в порядок и с толком выбирая сегодняшнее облачение. Через полчаса он был полностью одет и собран, а еще через три минуты уже вышагивал в сторону гаража, где содержался его автомобиль. В отличие от ожиданий большинства, он жил в отдельном доме, и никто не смог бы заставить его переехать на постоянное место жительства в душный, переполненный людьми штаб.

Предупредив Ервока о том, что не приедет сегодня на встречу, Микель получил в ответ дружелюбное сочувствие, полное отсутствия понимания: "– Я не приду. – Да тебе и нечего там будет делать, лежи, Солнышко, отсыпайся." – примерно такое было содержание их аж пятиминутного телефонного разговора по пути Корво к базе, за время которого Микель раз десять успел бросить взгляд на кожаную папку на соседнем сидении, в которой лежал составленный накануне договор для Ямаситы. На базе же его ждал босс с одним из тех поручений, которые даже человек без капли скромности мог назвать максимум "туманным", а также Урс, которая также упоминалась в сообщении. Корво и не думал скрывать свое любопытство по поводу предстоящего события, но также не имел и малейшего представления, почему понадобился именно он. Все ответы на его вопросы, впрочем, не могли появиться раньше, чем он доберется до штаба.

А вот и он на горизонте. Припарковав машину возле здания, он выбрался из нее, резко распахнул двери главного входа и направился к кабинету босса. Но не дошел, завидев в коридоре маячившую фигуру облачной хранительницы.
– Урс! – окликнул он ее, быстрым шагом преодолевая последние метры, отделяющие его от разрешения любопытства. – Утра. Я полагаю, ты сама можешь объяснить мне мой вызов сюда, – сверкая желтыми глазами за стеклами темных очков, он склонился над девушкой. Мимо прошел один из инженеров Ервока, которому Микель, не отрывая взгляда от Мелиссы, всучил папку с направлением "Макгаффину".

Отредактировано Mickel Corvo (2014-03-21 01:14:35)

Только на лице Микеля хотело обосноваться раздражение, как, не дойдя до кондиции, оно рассеялось при описании Мелиссой причин, по которым ему придется терпеть ее общество в течение некоторого времени, занимающего куда больше пяти минут. Урс, видимо не желая оставаться надолго перед кабинетом начальства – и это один из редких моментов, когда Микель был с ней солидарен – повела обоих куда-то в сторону общей комнаты. Корво не возражал, совершенно не обращая внимания на такую мелочь, как ходьба.

– Не помнишь? – бровь солнечного хранителя удивленно изогнулась. – И что сказал наш лучший медик? – требовательно добавил он, стремясь получить полную картину, но потом он понял намек Мелиссы, и кинул на нее подозрительный взгляд, – Какой гребанный раз повторять тебе, что я не чертов медик. С другой стороны, я могу помочь, – настроение Микеля скакало как сумасшедшее, разрываясь между несознательным раздражением, что вызывала в нем такая легкомысленная девушка, как Мелисса, и вполне осознанной заинтересованностью в ситуации. На деле, любопытство не удовлетворилось мгновенно, а затребовало себе еще больше информации.
– Объясни подробнее, что произошло в тот день. Что помнишь.

Они продолжали свой путь до комнаты, как Микелю в голову пришла альтернативная идея, и он, не объясняя, схватил Мелиссу за локоть, все с тем же вниманием слушая ее, и уверенно перенаправил к подвальным помещениям, где находилась его собственная лаборатория. И она была той из немногих причин, почему Корво довольно таки часто встречался на территории штаба. А Мелисса, если ей вообще это интересно, получит все желаемые объяснения по прибытию. Локоть был отпущен столь же внезапно, как и схвачен, ибо главное, чтобы девушка обратила внимание на смену маршрута.

Отредактировано Mickel Corvo (2014-03-21 12:07:13)

Великое искусство заключалось в том, чтобы рассортировать слова, сотворяемые Мелиссой прямо из воздуха, на присущий странам первого мира пустой треп и на те, которые несут значимую информацию, которую можно использовать. Это было еще одним противоречием Урс: с одной стороны от  ее болтовни вскоре начинает болеть голова, а с другой – она стала бы идеальным шпионом. Вполне вероятно, что это одно из качеств, позволяющих ей удерживаться на двух стульях – в полиции и мафии – одновременно. Сейчас Микель смог всего лишь одним резким движением очистить от шелухи речь Мелиссы, что не могло не порадовать его. И, кажется, все оказывается еще интереснее, чем предполагалось.
– И, очевидно, не вернулись, – пробормотал себе под нос Корво, углубляясь в свои размышления. Мужчина может и не заметил бы и вопросов Мелиссы, на автомате проходя самый знакомый маршрут в штабе, помимо пути к кабинету босса, если бы не приближение к месту назначения.

– Солнышко, пожалуйста, скажи, что мы просто идём на тренировку!
Микель окинул долгим взглядом озабоченное лицо Урс, будто взвешивая все "за" и "против".
– Ты можешь сказать и таким образом, – наконец ответил он, отворачиваясь к двери. После того, как он поковырялся в замке ключом, дверь дружелюбно открылась, представив взору хранителей темноту, дохнувшую на них ароматом многочисленных реагентов. Щелкнув переключателем, Микель создал в помещении живительный белый свет гудевших люминесцентных ламп, ослепивший бы каждого, кто пересек порог из полумрака подземных коридоров в белоснежную биохимическую лабораторию Корво, заставленную рядами самой современной техники. Но Микель тем более здесь не расставался с солнцезащитными очками. Казалось бы, почему бы тогда просто не сделать свет менее ярким и снимать стекла хотя бы здесь? Ответ прост: тогда изменится контрастность, а этого бы очень не хотелось.

В углу стояла вешалка, на которой сиротливо ютилось три халата: один неизменно микелевский и два на случай того, что к нему зайдут больные и немощные в поисках лекарств. Они всегда так делали. А Корво не мог допустить, чтобы они оскверняли его священную лабораторию своими грязными одеждами. И ботинками, для чего там же в углу лежала пластмассовая коробка, до верху наполненная бахилами. Как примерный хозяин, Микель сначала подал гостевой халат с парой синего полиэтилена на резиночках Мелиссе, после чего облачился в лабораторную одежду сам, прямо поверх костюма. С удовлетворением убедившись, что теперь его дорогому кабинету ничего не угрожает, Корво жестом пригласил Урс присесть на один из двух стульев, вжавшихся в ближнюю стену.

– Я не психолог и не психиатр, а значит узнать, что у тебя там в голове без воздействия не смогу. Гипнозом, или что эти психи себе еще удумывают, тоже не владею. Тебе придется сейчас принять решение – хочешь ли ты узнать, что произошло в пятницу, или нет, – сосредоточенный тон и наклоненное к Мелиссе упирающееся локтями в колени туловище Микеля вполне можно было бы принять за бережность по отношению к состоянию собеседницы, если б каждый из них не знал, что это не так. Проблема всего лишь в том, что насильно запихивать свои препараты в кого либо он не собирался, так как давно выяснил, что стресс негативно влияет на их воздействие.

Отредактировано Mickel Corvo (2014-03-21 20:24:22)

Микель внимательно следил за движениями девушки. То ли она так сильно нервничала перед процедурой, то ли пыталась флиртовать с ним, то ли и то и другое одновременно. Но единственное, что было очевидным для солнечного хранителя – она не доверяла ему, и опасалась какого-либо вмешательства, в том числе и лекарственного. Ну что ж, он и не просил о каком-то там доверии, ему всего лишь нужно было, чтобы Урс расслабилась и позволила ему работать. А как раз этого ему добиться не удалось. Глядя на требующую от него гарантий Мелиссу, Микель вздохнул, покачав головой. Он искренне пожалел, что вообще стал спрашивать ее разрешения. Если босс вызвал именно его для разрешения этой проблемы, то нужно выполнять, а не сидеть и спорить о последствиях с паценткой. Мужчина поднялся со стула, разрывая неприятное ему вторжение в личное пространство, при этом продолжая смотреть на девушку неопределенным взглядом с высоты своего роста.

– Белую. И только одну. Ноотроп на основе растительных компонентов... – начал объяснять он, но его прервали. – Э, сладкое? – Корво улыбнулся, но улыбка эта не содержала ни капли теплоты. – Есть. Но, боюсь, «сладкое» из моей коллекции понравится тебе в разы меньше препарата, который я собираюсь тебе дать, – на этом Микель развернулся и направился к холодильному ящику, где хранились все его заготовки, которые в будущем собирались перекочевать в компактные маленькие таблетки, помогающие каждому, кто в них нуждается. Покопавшись там некоторое время, он вернулся к Мелиссе с двумя колбами, в одной из которых полоскалась вязкая мутная жидкость, а в другой была, казалось бы, обычная питьевая вода, если бы не даже издалека заметный странный запах.

– Хотя они сейчас еще не похожи на таблетки, – развел руками Микель, заставляя содержимое емкостей всколыхнуться, – но в одной то, что тебе нужно принять, а в другой, – Корво задумчиво взглянул на «воду», – «сладкое». Одно стимулирует нейронные связи в центральной нервной системе, а другое их, как ни странно, угнетает. Первое является... скажем так, модификацией того препарата, что использую я сам в качестве боевого нейростимулятора – и, как видишь, я жив и стою перед тобой. Итого, если ты будешь послушной девочкой, и соизволишь проглотить свое недоверие ко мне вместе с содержимым первой колбы, то мы сможем начать работу с твоей памятью. Если нет, и тебе только сладкого подавай... В таком случае тебе подойдет несколько часов лежания в беспамятстве с очень неприятными последствиями, и за них-то я точно не отвечаю. Оно еще недоработано, – пояснил он свою последнюю фразу. Микель ногой придвинул к Мелиссе невысокую тумбочку, стоявшую неподалеку, и поставил перед девушкой обе колбы. Сам же отправился к раковине и набрал в один из стаканов, всегда находившихся на навесной полке там же, чистой итальянской воды из-под крана, после чего вернулся и поставил его там же, на тумбочку.
– Если у тебя есть еще вопросы, то задавай. Если нет, изволь или делать что-то или выметаться из кабинета. Зарке о своем нежелании принимать «отраву», – он вложил в это слово максимум иронии, – будешь докладывать сама.

Отредактировано Mickel Corvo (2014-03-22 19:03:47)

Наверное, если сказать, что от вопроса Мелиссы Микель удивился, то это будет крайне недостоверное описание выражения его лица. У него даже на нос очки сползли, как бы желая показать всю эту смесь изумления и недоверия в его глазах. Губы дернулись в полуулыбке.
– Именно за это тебя так и не люблю, за твое непостоянство и за то, что ты умудряешься упоминать о себе в таком ключе даже в ситуации обследования, – наконец соизволил он ответить Мелиссе, видя, что она поступает внезапно именно так, как ей сказали. Он встал в более расслабленную позу, скрестив руки на груди, и напряженно следил за каждым изменением в выражении лица Урс, когда та принимала препарат. Очевидно, на нее он не подействовал сразу, хотя это было, в общем-то, и не удивительно – находясь на стадии разработки, новый стимулятор был пока плохо приспособлен к быстрой работе. Тем более, что любой препарат, создаваемый Микелем в своих целях, предварительно обязательно подстраивался под особенности именно его нервной системы. Но следующее действие Мелиссы явно не было спрогнозировано – и когда она схватила с тумбы вторую склянку, Микель дернулся было остановить ее, но было уже поздно. Секунды две он стоял в такой динамичной позе с протянутой рукой и таращился на нее рассерженным взглядом. Однако после к нему в голову пришла мысль, что и это может быть на пользу процедуре. Медленно вернувшись в свое первоначальное состояние, мужчина, поправив очки, заметил деловым тоном, все еще содержащим остатки того разочарования, которое было привнесено в его жизнь в лице Мелиссы.

– О побочных эффектах я уже говорил ранее, это твой выбор. Ну, в таком количестве не несколько часов, но несколько десятков минут, но все же. С другой стороны, твои необдуманные действия, Урс, вполне могут нам пригодиться, – собственно, его идея заключалась в том, что депрессант уменьшит нагрузку на нервную систему, и стимулятор подействует эффективнее. Если его немного подтолкнуть в нужном направлении, конечно. – Теперь, – произнес он вкрадчивым тоном, не спуская глаз с выглядевшей почти испуганно Урс, и присел рядом с ней на свободный стул, – главное не дергайся.

Кольцо Заффиро на пальце хранителя заискрилось желтым цветом, и Микель максимально аккуратно двумя пальцами коснулся висков Мелиссы, концентрируясь на тонкую подачу пламени в височные области. Делать это приходилось максимально осторожно, чтобы не сделать еще хуже. А стимулятор, выпитый ею ранее, выполнит оставшуюся часть работы. Пяти секунд более чем достаточно.
– Сейчас у тебя будет немного побаливать голова, а также из-за депрессанта почувствуешь сонливость. Но память сейчас может предоставить тебе совершенно неожиданные факты. Даже если это будут какие-то воспоминания прошлого – хотя это будут скорее уже артефакты – сосредоточься на необходимых тебе событиях, – это были самые краткие и необходимые инструкции, после чего Микель замолк, напряженно ожидая результатов.

Отредактировано Mickel Corvo (2014-03-22 23:40:22)

Он мог ответить, что эта «штука» не вредна, и даже в недоработанном состоянии не может обеспечить больше побочных эффектов, чем любой схожий с ним препарат. И что он предупреждал о побочных действиях второго – на который, как он полагал, она и дала такую реакцию. Но не стал, понимая, что эта информация не будет сейчас услышана находящейся в полуобморочном состоянии Мелиссой. И еще многие часто пытались укорить его, дескать, что он ставит над людьми бесчеловечные опыты, и он искренне не понимал, как им в голову вообще могла прийти подобная нелепость. Все его разработки основывались на внушительном экспериментальном опыте предшественников, да и в целом были несколько раз перепроверены до начала испытаний. Потом, правда, идет еще некоторая доработка, но она, как уже говорилось, минимальна. Поэтому-то реакция Урс его так обеспокоила. Мужчина сидел возле нее, не в силах сделать что-либо до прекращения действия препарата – никакой из антидотов не мог отменить одновременно два принятых Мелиссой средства, не усугубив ситуацию – и напряженно думал, что могло спровоцировать реакцию. Покопавшись мысленно в вероятно заблудших знаниях о девушке, он обнаружил в больничной карте главного медика интересующую его запись. «Ах ну да, психическое расстройство. Но какого черта, это гребанные височные области, не эпилепсия же у нее, черт побери!» - Микель порывисто вскочил, намереваясь поискать наиболее мягкое антиседативное средство, но тут... Мелисса начала говорить. Корво замер в оцепенении, после чего медленно опустился обратно на стул.

– Продолжай. Скоро боль успокоится, – произнес он настолько мягким голосом, на который был вообще способен. Поискав глазами в ближайшем окружении чего-нибудь достаточно сопутствующего его голосу, он обнаружил стакан холодной воды, оставленный Мелиссой нетронутым. – Держи, – добавил он, буквально вкладывая его в руки Урс, – запей.

Так, ну вот это совсем ни в какие ворота. Микель мрачно поглядел на осколки стакана, брызги воды, захватившие территорию порядочно – даже рефлекторно отдернув от места столкновения стекла с полом ногу, Микель не смог избежать промокшей штанины. Чувствуя постепенно нарастающую раздражение, он медленно перевел взгляд с брючины на все больше расходившуюся в негативной реакции Урс. Он совершенно точно был уверен, что ни один из выпитых ею препаратов не влиял на регуляцию человеком мышечного тонуса. А значит то ли она прикидывается, то ли это что-то явно не физиологическое. Оставив это на совесть Мелиссы, и решив повременить с уборкой осколков, Микель вперился взглядом в лицо девушки. Он точно чувствовал – как только состояние Урс стабилизируется достаточно, чтобы он смог отлучиться от нее, он обязательно соберет мусор, выйдет в коридор и швырнет эти осколки в ближайшую стену. Потом не поленится, соберет осколки еще раз – и на этом цикл замкнется и будет повторяться пока от стекла не останется лишь очень мелкий песок. По крайней мере, на данный момент он представлял себе именно так масштабы собственного гнева. Но пока первостепенны научные интересы, и он не позволял себе спускать глаз с любых изменений в состоянии пациентки. Кажется, на подходе еще один кусок из событий дня пятницы.

– Пока это может быть что угодно, но скорее всего нет, – покачал головой Микель. "Гениальная мысль конечно, увеличивать питьевую воду пламенем". – Чувства вины за что? И что ты помнишь в промежутке между выходом от врача и поездкой домой? Что-то необычное, может быть? – он старался особо не давить, но информация о том, как она была на совещании совсем не подходит для объяснения столь тяжелой амнезии, выход из которой сопровождается так болезненно.

«Почувствовала боль сразу, как применила пламя» – крутилось эхом в голове Микеля. Отчего-то эта фраза, сама по себе уже тревожащая, напрягала его сильнее необходимого, но он пока не улавливал, что в ней такого. Мужчина задумчиво откинулся на спинку стула, глядя куда-то сквозь Мелиссу, которая тоже замолчала, погрузившись в воспоминания. Определенно, эта фраза была ключевой, и Корво вскоре нашел проблему. «Она очень болезненно отреагировала на прикосновение "русалочки", значит ли все это, что она также будет реагировать на любое воздействие пламенем?» – из таких размышлений Микеля вывел вскрик Мелиссы, снова почувствовавшей боль. Корво вновь обратил весь свой напряженный слух к словам Урс, пытаясь найти еще какие-нибудь зацепки. «И провалы в памяти... Несмотря на препараты, ей удалось вспомнить только часть, остальное же... Нет, это уже не ее прихоть, это что-то более серьезное. Какой-то блок, но какова его природа? Вернее, какова вероятность, что природа его пламенная?» Но, кажется, Мелиссе было всего этого уже достаточно. Микель в принципе был с ней согласен. Улучив момент, когда рука девушки оказалась на уровне его глаз, он быстрым и точным движением использовал на ней одноразовый приборчик для забора крови – полезная вещь, и прокол затягивается мгновенно. А пока Урс демонстративно снимала ничего ей не сделавший халат, он пошуровал в тумбочке, стоящей перед ним, и выудил из ящика маленький пузырек мелких таблеточек с размашистой надписью красным маркером «экстракт пустырника». Хотя он, конечно, сомневался, что Мелисса согласится впредь взять из его рук даже самые безобидные препараты. Но, в общем-то, это были опять же ее проблемы.

– Экстракт пустырника, – повторил вслух надпись и, не вставая с места, протянул баночку Мелиссе. – Против стресса. Рекомендую сегодня отлежаться, с работы отпроситься. Со здешними формальностями я разберусь, а с полицией тебе придется самой договариваться, – Микель проводил взглядом удаляющуюся Урс и, когда та уже была у самой двери, добавил вдогонку: – Если что-то еще будет вспоминаться – сообщай.
Дверь за девушкой захлопнулась, Корво остался в одиночестве на своем стуле. «Нужно больше испытаний, но совершать насилие над мозгом опасно для здоровья – в таком случае мы точно ничего не выясним, да и хранителя потеряем. Нужно придумать что-то более мягкое», – мысли постепенно сходили с колеи научной заинтересованности. Микель вспомнил неуверенную походку Мелиссы, когда та шла к двери. Выудил свой телефон из кармана.
– Сопроводите синьориту Урс к ее комнате, – и отключившись, вернул аппарат на место. Всегда полезно иметь разнорабочих в штабе, они выполнят любой приказ, где бы ни находились.

Вот теперь эта часть работы закончена. Микель тяжело вздохнул, непроизвольно бросив взгляд на осколки, по-прежнему валяющиеся в луже воды. На деле далеко ходить не надо было, вот свободная от шкафов стена. Корво бережно поднял так много стекла, сколько нашел, и с размаха, едва ли не с солнечным ускорением (позже он не смог бы ответить, была ли желтая вспышка или нет) зашвырнул их в стену, не считаясь с собственными руками.
– Ты могла бы хоть немного уважать чертову личную территорию и не бить чужую посуду в чужом кабинете, Урс! – проорал он так громко, что сам бы почувствовал дискомфорт, если бы не относительно поглощающие звук стены. Осколки, как и ожидалось, рассыпались, но некоторые из них оказались чуть удачливее, и теперь красовались воткнутыми в стену. На ладони остались четко видневшиеся отпечатки стекол, сжимавшихся очень крепко. Нет, одни осколки ничего не решают. Микель прибрал все, что так или иначе оказалось чужеродным на полу, и вышел из кабинета, не забыв поставить тумбу на место, снять лабораторную одежду, выключить свет и закрыть за собой дверь. Надо проветриться, и мужчина зашагал обратно к стоянке, по пути по телефону договорившись с боссом – пусть и с большим скрипом – о внеплановом выходном для Урс. Остальное зависит от нее, работа Корво на этом выполнена. А емкость с небольшим количеством крови уютно примостилась в кармане пиджака.

Отредактировано Mickel Corvo (2014-03-25 11:40:54)